Indira Díaz, que preparó la antología Puente y precipicio. Ultima poesía rusa (Círculo de Poesía Ediciones, 2018), nos acerca a la nueva poesía de Rusia. Leemos a Oksana Vasyakina (Ust- Ilimsk, óblast de Irkutsk, Siberia, 1989). Es poeta, activista, curadora y miembro de la cooperativa artística lésbico-feminista Zolotaya zvezda. Graduada del Instituto de literatura Maxim Gorky y de la escuela de Performance. Su primer, libro Zhenskaya prosa, fue incluido en la shortlist del premio Andrei Biely y algunos de sus poemas en la shortlist del premio Arkadii Dragomoshchenko (2016). Ha recibido el premio Moskovskii Schyot y el premio Liceum. Su poesía ha sido traducida al inglés y al estonio. Actualmente vive en Moscú.
Cuando vivíamos en Siberia
a faina, a galia, a mamá, a papá, a la abuela, a valya, a sveta y a todos los demás, a los vivos y a los muertos
1.
cuando vivíamos en siberia
nadie tenía dinero
y mamá iba a la fábrica sólo para no perder el trabajo
se levantaba a las seis de la mañana
bebía café en la cocina y fumaba un cigarrillo
después se ponía el abrigo de borrego y se iba hacia la oscura parada Druzhba
a esperar el autobús de la fábrica
no recuerdo ningún verano en siberia pero recuerdo los terribles y deslumbrantes inviernos
y en mi memoria mi madre siempre está en un autobús cubierto de escarcha mirando hacia la carretera a través de un vidrio empañado
sus labios pintados con un grasiento labial burdeos
y bajo ellos el delgado vello cubierto de escarcha
ella mira de frente
el camino
aunque pudo haber sido de otro modo
y quizá en su autobús ella hablaba con el capataz y con la empleada del comedor
incluso es posible que nunca haya trabajado en una fábrica
ahora me parece que ella jamás trabajó en una fábrica y que nosotros nunca vivimos en siberia
que nadie nunca ha vivido en siberia
y que siberia es el lugar en el que nunca nadie ha estado
y del que sólo saben que
cuando vivíamos en siberia
y construyeron la central hidroeléctrica
siendo niños nos íbamos a la represa con menos treinta grados para estar en el hielo y aún me gusta contarlo
sobre la inmensa y blanca llanura
aunque no sea del todo cierto
porque la memoria es un poco más compleja
y ella misma se oculta distintas cosas
sobre mi madre, sobre mí, sobre mi padre
el cual odiaba siberia
pienso que la memoria es aquel sitio
donde el odio y la ira se convierten en sentimentalismo y dolor
y el recuerdo contiene en sí todas aquellas cosas que nunca nunca nunca nos han ocurrido
1
mi padre odiaba siberia
y dijo
treinta años estuve en el exilio
terrible terrible tierra dijo
y dijo llegué del trabajo
recargándose contra la pared con el rostro vuelto hacia ella sólo para no ver
siberia
vuelto hacia ella sólo para no mirar
siberia
y pensó
en la estepa
en el pasto quemado de la blanca blanca estepa
en la pulpa escarlata de la agrietada sandía
sólo para no mirar la estrechez de siberia
nosotros vivíamos en esta angustiada y mortífera región
nosotros vivíamos y veíamos los abetos y recolectábamos campanillas de invierno en la montaña
y cuando bajaba el agua de la central hidroeléctrica
nosotros veíamos el agua limpia y sobre los rostros nos quedaba
difícil humedad de olvido y de dolor
1
tras la ventana de su auto
había árboles
había un arco de asfalto gris
sobre los hambrientos montones de nieve blanquecinos
y gritó
este es nuestro país
estas nuestras infinitamente brutales tierras siberianas
esto es todo lo que pueden asir nuestros ojos
todo esto nos pertenece
y yo lo odio por completo
1
esto era siberia
aunque no puede nombrarse con una sola palabra
sólo con la palabra siberia
pero si separadamente la nombráramos
aquí tendríamos Angará
aquí Bratskoe shosse
aquí las Tres hermanas
aquí Lisaya gora
aquí la central hidroeléctrica de Ust- Ilimsk
aquí Ust-Ilim
hasta que siberia se haya fragmentado
e incluso si decimos
aquí está nuestra taiga
en ese momento siberia queda fragmentada
1
cuando nosotros vivíamos en siberia nosotros no teníamos dinero
nosotros no teníamos recuerdos y no teníamos amor
sólo había un día largo pesado y sofocante
en el que todos vivíamos juntos
dentro de un inmenso cuerpo
y éramos una sola mirada y éramos un solo dolor
y además comíamos sin parar
y comprábamos comida
y preparábamos comida
y hablábamos sobre comida
y nos asustaba que se terminara la comida
y temíamos que ella desapareciera
nosotros temíamos por la comida
1
cuando vivíamos en siberia no teníamos amor
todos teníamos sólo un cuerpo incomparablemente grande
angustiado y murmurante
siempre hambriento y malicioso
ahora no vivimos en siberia
seguimos sin tener amor
porque el amor
es una cosa pequeña invisible casi como siberia o la memoria
algo así o
más sádico
nada parecido a las personas
y no le pertenece a la gente
1
cuando vivíamos en siberia
no teníamos nada
éramos árboles hundidos
abiertos
paralizados por el frío
éramos personas terribles
como el árbol más torpe
aplastado entre uno y otro
y de una corteza mojada abandonada de color oscuro
nosotros vivíamos en siberia y no acontecía nada con nosotros
porque no había ni nosotros ni siberia
aún así nosotros tuvimos un pesado pesado pesado pesado
y absurdo trabajo
nosotros creamos sujetos
y desaparecimos en el espacio
1
cuando estábamos satisfechos
estábamos felices
eso decíamos
si estás lleno
significa que en ti vive la alegría
y no necesitas nada más
nosotros salíamos de casa y caminábamos hacia la parada Obelisk
nosotros salíamos de casa y caminábamos a través del páramo hacia la tienda Tridtsatka
nosotros salíamos de casa y caminábamos hacia la montaña para recoger campanillas de invierno y a mirar la central hidroeléctrica
en ese momento hablábamos sobre comida
de como mamá va a preparar caviar de calabaza
de como la abuela comprará un saco de azúcar y hará samagon
y además
llevas galletas kiripieshki con sabor a tocino
llevas kartoshka llevas mayonesa llevas pepinos
y si a ti te gustan las frutas en la ensalada
entonces llevas la mitad de una manzana verde
sólo no vacíes de una vez las kiripieshki
cuando pongas la mesa sólo entonces vacía las kiripieshki
y lleva necesariamente el pan negro
1
Cuando nosotros vivíamos en siberia
La abuela compraba para todo el invierno una caja de piernas
Y la guardaba en el balcón
La protegía de las hambrientas aves pasmadas
Ella vestía una chaqueta morada tomó un hacha y se fue a cortar el jamón
después dijo
acércate a la pierna
tómala y marínala con limón y mayonesa
después ponle pimientos y en el horno
la sopa se cocinará con la pierna
vengan a comer rollos de pierna
vengan por pirozhkis con pierna
guisé las papas con pierna
vengan a comer
1
cuando vivíamos en siberia
íbamos a las tumbas
y allí dejábamos comida
pero cuando regresábamos a casa
ya extrañábamos las kotletas
y los dulces que habíamos dejado sobre la tierra
1
cuando vivíamos en siberia
no teníamos tiempo
el tiempo no existía en absoluto
todos se orientaban por el reloj de la pared
por el reloj en la torre de la parada Yarosama
por el reloj de mano
y todos eran puntuales
llegaban a tiempo al trabajo
nadie nunca se atrasaba
porque en el vacío
nosotros éramos rápidos y exactos
éramos ligeros y rápidos
carecíamos de sentido
como esferas de aire
en el viento gris
1
cuando vivíamos en siberia
todos teníamos en común la muerte
la llevábamos en la cajuela a bordo del auto
y sabíamos todo
donde las patas de los abetos yacen sobre el camino
allí la muerte desaparece sobre un camión
y entonces no hay más muerte
no existe la muerte para nadie
y no existirá
1
cuando vivíamos en siberia
teníamos tumbas en el bosque
e íbamos hacia allá
a mirar árboles y piedras perdidas
lo teníamos todo
el cementerio en la primera parada
el cementerio en la segunda parada
el cementerio en la tercera parada
en la cuarta parada no había allí era profundo era un pantano
y en el pantano no se puede sepultar
1
cuando vivíamos en siberia
nosotros vivíamos en un cuerpo de privación
mi padre no tenía manos
y mi madre no tenía vientre
y todas las pérdidas ocurrían
y se posaban en el incómodo cuerpo
y se posaban en el descolorido cuerpo
así vivíamos allí
en un espacio de aflicción prematura
1
cuando vivíamos en siberia
todos conocíamos el sabor del pescado de río
y el olor del agua helada
1
cuando vivíamos en siberia
nadie de nosotros recordaba
ni el dolor ni la nostalgia
y simplemente íbamos
y regresábamos
íbamos y regresábamos
y nadie se lamentaba por ello
simplemente vivíamos y vivíamos
y después moríamos
como si la historia fuera una pequeña bola de cristal
rodó tras el refrigerador
y no hubo en ella nada particularmente importante
como para alcanzarla
y se quedó tirada y se cubrió de polvo
y todos siguen adelante y viven
mueren entre los árboles
y no comprenden no comprenden no comprenden
simplemente viven y van hacia la sepultura
viven y van a lo largo del agua
como si la pena no avanzara
como si la pena no se transformara
en difícil pesada piedra
como si el dolor y la amargura de la pérdida
fueran pequeños rasguños
y no algo más grande
sino sólo lo pequeño tierno y violento que tenemos nosotros
aquellos que vivimos en siberia
y nunca la dejamos.
Когда мы жили в Сибири
Фаине, гале, матери, отцу, бабушке, вале, свете и всем другим, мертвым и живым
1
когда мы жили в сибири
денег ни у кого не было
и мать ходила на завод просто так чтобы не потерять работу
она поднималась в шесть утра
на кухне выпивала кофе и выкуривала сигарету
потом надевала дубленку и выходила на темную остановку Дружба
ждать заводского автобуса
я не помню какое в сибири лето но помню страшные ослепительные зимы
и в моих воспоминаниях мать всегда в заиндевевшем автобусе смотрит сквозь мутное стекло на дорогу
у нее губы в жирной бордовой помаде
и над губами светлые усики покрыты инеем
она смотрит перед собой
на дорогу
наверное все было совсем по-другому
и она в своем автобусе говорила с бригадиром и работницей столовой
или вообще может быть она никогда не работала на заводе
сейчас мне кажется что она никогда не работала на заводе и мы никогда не жили в сибири
никто никогда не жили в сибири
а сибирь это такое место где никто никогда не бывали
а только и знают что говорить
когда мы жили в сибири
и строили ГЭС
я люблю еще рассказывать как мы детьми ходили на плотину в минус тридцать чтобы быть на льду
на большой белой равнине
но это все неправда
потому что память намного сложнее
и она сама в себя влагает разные вещи
про мою мать про меня про моего отца
который сибирь ненавидел
и я думаю что память это такое место
где ненависть и злоба превращаются в сантименты и боль
и память вмещает в себя все вещи которые никогда никогда никогда не случались с нами
1
отец сибирь ненавидел
он так и говорил
я тридцать лет был в ссылке
страшная страшная земля он говорил
он говорил я приходил с работы
ложился к стене лицом лишь бы ее не видеть
сибирь
лишь бы на нее не смотреть
сибирь
и думал
о степи
о белой белой степной выгоревшей траве
о мякоти алой растрескавшегося арбуза
только бы не смотреть на тесноту сибири
мы жили в этом смертоносном тесном краю
мы жили и видели ели мы собирали подснежники на горе
а когда спускали воду на гэс
мы смотрели на белую воду и на лицах она оставалась
сложной влагой забытия и боли
1
из окна его машины
были деревья
была серая асфальтовая дуга
в белых голодных сугробах
и он кричал
это наша страна
это наши бесконечно жестокие сибирские земли
это все на что хватает глаз
все это нам принадлежит
и я это все ненавижу
1
это была сибирь
и ее не назвать одним словом
только словом сибирь
но по отдельности если мы называли ее
вот Ангара
вот Братское шоссе
вот Три сестры
вот Лысая гора
вот Усть-Илимская ГЭС
вот Усть-Илим
и сибирь рассыпалась
даже если мы говорили
вот это наша тайга
и тогда сибирь рассыпалась
1
когда мы жили в сибири у нас не было денег
у нас не было памяти и не было любви
а был только один длинный душный тяжелый день
в котором мы жили все вместе
в одном беспредельном теле
и были одним взглядом и были одной болью
а еще мы бесконечно ели
и покупали еду
и готовили еду
и говорили о еде
и боялись что еда закончится
и боялись что она исчезнет
боялись за еду
1
когда мы жили в сибири у нас не было любви
было одно бесподобное длинное тело на всех
оно тесное и многоротое
всегда было голодным и злым
сейчас мы не живем в сибири
у нас совсем не стало любви
потому что любовь
это маленькая невидимая вещь почти как сибирь или память
или еще что-то такое
саднящее
непохожее на людей
и людям не принадлежит
1
когда мы жили в сибири
в нас ничего не было
мы все были затонувшие деревья
мы были распахнуты
мы были скованы холодом
мы были страшные люди
как дерево неуклюжее
слепленные между друг другом
и темного цвета намокшей бездомной коры
мы жили в сибири и в нас ничего не бывало
потому что не было ни нас ни сибири
но у нас был тяжелый тяжелый тяжелый тяжелый
бессмысленный труд
мы производили существ
и погибали в пространстве
1
когда мы были сытыми
мы были счастливыми
так мы и говорили
что если ты сыта
значит в тебе живет радость
и больше ничего не нужно
мы выходили из дома и шли на остановку Обелиск
мы выходили из дома и шли через пустырь к магазину Тридцатка
мы выходили из дома и шли на гору за подснежниками и смотреть на ГЭС
тогда мы говорили о еде
как мать станет делать кабачковую икру
как бабка купит мешок сахара и наварит самогону
и еще вот так
берешь сухарики кириешки со вкусом бекон
берешь картошку берешь майонез берешь огурцы
если тебе нравятся фрукты в салате
тогда берешь половинку зеленого яблока
только кириешки сразу не высыпай
когда поставишь на стол только тогда кириешки
и бери обязательно из черного хлеба
1
когда мы жили в сибири
бабка покупала на всю зиму коробку окорочков
и хранила ее на балконе
оберегала ее от голодных замерзших птиц
она надевала фиолетовую кофту брала топор и шла разделывать окорочка
а потом говорила
приходите на окрочка
берешь окорочка маринуешь с лимоном и майонезом
потом натираешь перцем и в духовку
суп сварила с ножками
приезжайте на рулетики из окорочков
приезжайте на пирожки с окорочками
потушила картошку с окорочками
приезжайте есть
1
когда мы жили в сибири
мы ходили на могилы
и оставляли там еду
а когда возвращались домой
я тосковала по котлеткам
и конфетам оставленным на земле
1
когда мы жили в сибири
у нас не было времени
вообще никакого времени
все ориентировались по настенным часам
по башенным часам на остановке Яросама
по наручным часам
и все были во воремя
во время приходили на работy
никто никогда не опаздывали
потому что в пустоте
мы были быстрые и точные
мы были пустые и быстрые
мы были бессмысленные
как шарики воздушные
на сером ветру
1
когда мы жили в сибири
у нас у всех была смерть
мы возили ее в кузове бортовой машины
и знали все
где пихтовые лапы лежат на дороге
там смерть прокатили на грузовике
а теперь смерти нет
смерти нет ни у кого
и не будет
1
когда мы жили в сибири
у нас были могилы в лесу
и мы ходили туда
смотреть на деревья и камни утраты
у нас было всё
кладбищенский первый заезд
кладбищенский второй заезд
кладбищенский третий заезд
и четвертого не было там беспробудное было болото
а в болоте нельзя хоронить
1
когда мы жили в сибири
мы жили в теле утраты
у моего отца не было рук
а у матери живота
и у всех утрата была
и саднила в неловком теле
и саднила в выцветшем теле
так мы жили там
в пространстве безвременной скорби
1
когда мы жили в сибири
все знали вкус речной рыбы
и запах застывшей воды
1
когда мы жили в сибири
никто из нас не помнили
ни боли ни тоски
а просто шли
и возвращались
шли и возвращались
и никто о себе не скорбел
а просто жили и жили
а потом умирали
как будто история это маленький шарик стеклянный
она закатилась за холодильник
и нет в ней ничего особенно важного
чтобы ее доставать
и она лежит и пылится
а все живут себе и живут
умирают среди деревьев
и не помнят не помнят не помнят
просто живут и ходят к могилам
живут и идут вдоль воды
и будто скорбь не настyпила
как будто скорбь не превратится
в тяжелый неповоротливый камень
как будто боль и горечь утраты
это маленькие царапинки
и нет ничего большого
а есть только маленькое нежное и жестокое и это и есть мы
которые живем в сибири
и никогда ее не покинем
