Semyon Janin (Riga, 1970). Es un poeta letón de expresión rusa y es también artista de performance. Estudió lengua y literatura rusa en Tartu y en Letonia. Sus poemas han aparecido en revistas letonas y rusas como Daugava, Vozdux, Volga, Vavilon y en varias antologías. En 1999, fue uno de los cinco fundadores del grupo Orbita, conformado por poetas letones de habla rusa cuyo objetivo principal era integrar su literatura al panorama cultural moderno, fusionándola con otros géneros como la música y el cine. Es autor de los libros Tolko chto (2003), Vplav (2013) y No ne tem (2017). Ha traducido poesía letona y estadounidense al ruso y ha editado colecciones de poesía que incluyen a poetas rusos y letones. La poesía de Janin se ha traducido al letón, al checo, al ucraniano, al serbio, al italiano y al inglés. Las presentes traducciones del ruso son de Indira Díaz.
*
no pienses, que es un vagabundo
simplemente ha perdido las llaves
y el cuarto mes pasa la noche en los escalones
de la mueblería
parece que no está muy cómodo
en esa postura tan torcida
pero, a decir verdad, él es un acróbata
y así le resulta más apropiado reposar
de dónde sacas que está muerto
piensas, que no respira
qué más se puede esperar de los yoguis avanzados
ellos saben contener la respiración durante muchos años
bueno, para ser más precisos, casi a perpetuidad
*
не подумай, что это бездомный
просто он потерял ключи
и четвертый месяц ночует на ступеньках
мебельного магазина
кажется ему не очень удобно
в такой скрюченной позе
а на самом деле он акробат
и так ему намного сподручней дремать
с чего ты взяла, что он умер
подумаешь, не дышит
чего еще ждать от продвинутых йогов
умеющих задерживать дыхание на многие годы
ну, точнее, почти навсегда
*
existen variantes o, mejor dicho
variantes más serenas, por lo menos
aparte de lo superfluo, etc., incluido el resto
sin exceso de cabello y bisutería
sin uñas largas sin accesorios
serás fundida en chocolate amargo
(noventa y nueve por ciento cacao)
bronceada delgada trabajadora
temerás sólo al calor
de los rayos solares demasiado directos
el polvo se asentará sin miedo sobre tus hombros
en la vitrina de una pastelería
grisácea por el polvo, en coquetas charreteras polvorientas
paralizada, esforzándote por descifrar
donde se oculta el sensor de movimiento
que enciende la luz cegadora
*
бывают варианты и вернее
варианты поспокойнее, по крайней мере
в сторону наносное и прочее, включая остальное
без лишних волос и бижутерии
без длинных ногтей и галантереи
тебя отольют в горьком шоколаде
(девяносто девять процентов какао)
загорелая поджарая чернорабочая
ты будешь бояться только тепла
солнечных слишком прямых лучей
пыль будет садиться без страха тебе на плечи
в витрине кондитерского магазина
поседевшая от пыли, в кокетливых пыльных погонах
застыла, пытаясь определить
где запрятан датчик движения
включающий слепящий свет
*
y bien, aquí estamos en una lata de conserva
apretados para ahorrar espacio
estrechamente, hombro a hombro
nariz a nariz yacemos
¿de quién es esta trenza que hace cosquillas en mi nariz, es tuya?
¿de quién es el bigote que causa picazón en una oreja, será mío?
aunque en las entradas no se abarroten
los vigilantes se reparten el turno, porteros serviciales
manojos de abrelatas
de acero inoxidable entregan a los nuevos porteros
inquebrantables entrenando duramente para ser conserjes
tú no querías volver a mí
decían que ella quería regresar
y a mí me gustaría dar la vuelta
estos manojos pueden llevarse en lugar de collares
abrelatas así no se pierden y no se doblan
*
ну а мы тут в консервной банке
плотно для экономии места
тесно, плечом к плечу
нос к носу лежим
чья-то косичка щекочет в носу, твоя?
чей-то ус в ухе свербит, мой ли?
но и на проходных не протолкнуться
делят смену вахтеры, услужливые портье
связки консервных ножей
из нержавейки вручают новым швейцарам
неприступных муштруют консьержей
ты не хотел бы ко мне повернуться
она, говорят, захотела вернуться
я и хотел бы перевернуться
эти связки можно носить взамен ожерелий
такие ножи не теряются и не гнутся
*
iba en la bici, que después me robaron
con una novia, de la cual me separé tras un año
por una calle, que fue completamente reconstruida
hacia un café- que más tarde simplemente fue cerrado
charlábamos alegremente, con la lengua y con los pies
ahora hay una pizzería en lugar del café
incluso a veces entró ahí
ordeno una pizza de cuatro quesos
me la traen y los cortes en la pizza
traen a mi memoria los radios de mi bicicleta
es así, pizzas y piezas
pero justo ahora, cuando iba en la bici
con mi dulce novia
por una calle bien conocida
hacia nuestro café preferido
ni siquiera pensé, que con cada pedaleo
yo también había empujado al mundo hacia el caos y la entropía
a pesar de que la pizza fue bastante buena
*
я ехал на велике, который сперли потом
с подружкой, с которой мы через год расстались
по улице, которую всю перестроили
в кафе — его просто потом закрыли
мы беспечно болтали, то языком, то ногами
на месте этого кафе теперь пиццерия
я даже захожу туда
заказываю себе пиццу с четырьмя сырами
мне приносят ее и разрезы на пицце
напоминают мне велосипедные спицы
вот так, спицы — пиццы
но сейчас, когда я ехал на велике
со своей милой подружкой
по всем известной улице
в наше любимое кафе
я ведь совсем не думал, что каждым нажимом педали
я тоже подталкивал этот мир к энтропии и хаосу
хотя пицца оказалась вполне себе ничего
*
el profesor tiene sus propios conflictos
según la teoría, que nos dio en las lecciones
el pasado, el presente y el futuro—
son lo crudo, lo hervido y lo frito
el futuro— es lo crudo, que después se cocina
en el presente, y después se fríe
a fuego lento, y con el tiempo de él
nos quedan chicharrones. a partir de los pedazos fritos
nosotros intentaremos entender, lo que había tras ese platillo
de qué estaba hecho
el profesor hace mucho que no está, ahora corren otros tiempos
ha llegado la era de los microondas, la época
telefónica, el tiempo de la estufa de inducción, la cultura sous-vide
y la dieta cruda. sorbiendo batidos
nuestra mente se confunde. he recordado el modo en que el profesor
tomaba un carbón cancerígeno, lo chupaba
lo mordisqueaba, escupía y maldecía
*
у профессора свои заморочки
по теории, что он нам давал на лекциях
прошлое, настоящее и будущее —
это сырое, вареное и жареное
будущее — сырое, потом оно варится
в настоящем, а после обжаривается
на медленном огне, и от него со временем
останутся шкварки. по жареным кускам
мы пробуем понять, что там было за блюдо
и из чего же это оно было приготовлено
профессора давно нет, теперь другие времена
настал век микроволновок, пришла тефлоновая
эпоха, эра индукционных плит, культура су-вид
и сыроядения. потягивая смузи
наш разум смущен. вспомнилось как профессор
берет канцерогенный уголек, обсасывает
разгрызает его, плюётся и матерится
*
es estúpido despedirse antes de tiempo
esta es una eternidad con pequeños descansos
con grietas auténticas en el falso mármol
y casi nadie ha pedido hablar sobre estas significativas brechas
aunque dentro de estos límites se encuentre un vasto espacio para la incertidumbre
permanecer ahora o después o incluso más tarde
en la postura de un árbol mojado junto a una pared sospechosamente en blanco
dar voz instintivamente a la mirada que se desliza
desde los techos aún sin polarizar
de improvisados espejos hinchados
que no resisten en la irregular luz marmórea
*
как-то глупо прощаться заранее
эта вечность с небольшими перерывами
настоящими трещинами в поддельном мраморе
и едва ли кто просил говорить о нешуточных прорехах
но и в этих пределах простор для сомнений есть
стоит ли сейчас или после или совсем потом
в позе мокрого дерева у подозрительно белой глухой стены
инстинктивно озвучивать взгляд соскользнувший
с еще непроявленных поляроидных потолков
с самодельных разбухших зеркал
не удержавшись в неровном мраморном свете
*
cuantas veces ha pasado tal cosa
esto incluso se describe en la literatura especializada
un hombre se acerca a la ventana para tomar un poco de aire fresco
la abre
y allí no hay aire, sólo agua
ustedes se preguntarán, por supuesto
por qué de pronto ahí no aire, sino agua
y la respuesta a esta pregunta también se encuentra en la literatura especializada
aunque las opiniones difieren allí radicalmente
y los debates continúan hasta el momento
algunos consideran que el motivo
son las fuertes lluvias mezcladas con el viento
otros indican que es posible
que el océano se levanta como un muro hacia la ventana
hay además una teoría de la dispersión
legítimamente surge la pregunta
qué pasa con esa persona
cuando abre la ventana y tras ella hay agua
no sabe, que es agua, y no aire
de pie junto a la ventana, respira, toca su entrecejo
se admira con la vista que hay sobre la pared de enfrente
después de todo algunas veces el vidrio no se puede distinguir del agua
así al cristal se adhiere con más fuerza una lágrima
desde atrás los peces se acercan nadando a él
admiran la vista juntos
por detrás de su hombro de pronto saltan por la ventana
el agua no ocupa todo el volumen
el ruido del océano devora otros ruidos
y como ha sido demostrado en un estudio reciente
el ruido de una máquina de riego acaba con el ruido del océano
*
сколько раз такое бывало
это даже описано в специальной литературе
человек подходит к окну подышать свежим воздухом
открывает его
а там воздуха нет, одна вода
вы спросите, конечно
почему там вдруг не воздух, а одна вода
и ответ на этот вопрос тоже находится в специальной литературе
хотя мнения тут расходятся довольно радикально
и споры не прекращаются до сих пор
некоторые считают причиной
сильные дожди пополам с ветром
другие указывают на возможность того
что океан встает стеной вплотную к окну
есть еще теория дисперсии
законно встает вопрос
что происходит с этим человеком
когда он открывает окно, а за ним вода
он-то не знает, что это вода, а не воздух
стоит у окна, вздыхает, трогает переносицу
любуется себе видом на бетонную стену напротив
ведь и стекло не отличишь от воды иногда
вот к линзам что посильней льнет вплотную слеза
рыбы к нему со спины подплывают
вместе с ним любуются видом
из-за плеча вдруг выпрыгивают в окно
вода не заполняет собой весь объем
шум океана съедает другие шумы
и как показано было в недавней работе
шум поливальной машины съедает шум океана
*
entumecido hasta la insensibilidad, hasta el adormecimiento de los lóbulos
el oráculo polar hoy se levantará con el pie izquierdo
escupirá un trozo de papel y alimentará la trituradora
al amarrarse el botín caerá en el frío concreto, se acomodará
el altavoz en la boca, ensayando para sí: «soltarse el cabello»
«conseguir vacaciones» «soltarles la tinta»
la tinta pierde el color de su impulso. hoy
su permanencia no es eterna. al tapar el altavoz con el trozo de papel.
se tendrá que hablar con los dedos, cantará
en su lugar el meñique dislocado en la pasada guerra.
confusamente con las doradas empuñaduras
tras los trenes de presagios en una bifurcación sin salida,
soltará el caminante entre dientes un adiós sacramental.
y una vez más, haz promesas y tú mismo cree en ellas.
*
замурлыканный до бесчувствия, до онемения мочек
полярный оракул встанет сегодня не с той ноги
комочек шпаргалки сплюнет и шредеру скормит
шнуруя ботинок ляжет на холод бетона, приладит
рупор ко рту, репетируя про себя: «волосы отпустить»
«выторговать каникулы», «выпустить им чернила»
чернила теряют цвет от его науськиваний. сегодня
и их постоянство не вечно. рупор заткнут шпаргалкой.
объясняться придется на пальцах, будет гудеть
вместо вас вывихнутый на прошлой войне мизинец.
беспорядочно маша позолочеными ручками
вслед поездам предзнаменований на тупиковой ветке,
бросит прохожий сквозь зубы сакраментальный прощай.
и снова надавай обещаний и сам поверь им.
